– Не украла, а одолжила. Я не вор. Просто попала в трудное положение, из которого надо как-то выкарабкиваться, поняла? Не смотри на меня как на уголовницу. Я не бандитка. Я – добропорядочная и законопослушная мать двоих маленьких детей, понятно? И приехала сюда, чтобы позаботиться об их будущем, вот так. И этот отель, что я ищу – мой. Мне подарил его мой муж, который неделю тому назад умер. Потом подробно расскажу, а сейчас просто объяснила тебе, что я не мошенница и не воровка. Ты же тоже не воровка? И я тебе, между прочим, поверила, хотя уже два раза могла бы сдать в полицию. Ну, отвечай, ты воровка?

– Нет…

– Вот и я – нет. У этой Сони денег, как у дурака махорки…

– Не поняла. Что такое махорка?

– Не важно. Главное, Мика, что теперь у нас есть деньги, и мы с тобой отправляемся в ресторан! Ну-ка, посмотри, сколько левов?

Мика щелкнула своей зажигалкой и ахнула.

– Здесь пятьсот левов! Огромные деньги!

– А сколько нужно, чтобы хорошо поужинать, ни в чем себе не отказывая?

– Думаю, на двоих в пятьдесят левов уложимся.

– Ну, тогда пошли! Представляешь, у меня в рюкзаке помада есть! Не украл, скотина рыжая!

Давай, Микочка, прихорашивайся, нас ждут великие дела!

Они вышли из дома, заперев на все замки голубую дверь, спустились в садик, выбрались по темноте на улицу и, пройдя буквально несколько шагов, оказались на сверкающем, переливающемся вечерними огнями бульваре Сливница. Бесконечные ряды ресторанов под открытым, усыпанным звездами небом, крики огромных чаек – гларусов, запахи горячей пищи, духов, сигаретного дыма…

– Ну, давай, подсказывай, где здесь хорошо кормят?

– Да везде! – сказала Мика, чувствуя, как ее рот наполняется слюной. Она старалась не думать о том, что Женя только что ограбила Соню. – Вон, видишь, итальянский ресторан…

– Снова итальянский? Надеюсь, не тот же, где меня обворовали и довели тем самым до преступления? – истеричные нотки все же присутствовали в ее голосе.

– Нет, этот мы уже прошли… Вон, видишь, на витрине висят подсвеченные свиные ляжки – хамон? Вот там есть салат-бар, где можно так наесться, на неделю вперед… И постоянно официанты разносят то мясо такое, то другое, то колбасу, то курицу…

– Не хочу салат-бар, хочу что-нибудь варненское, специфическое, морское… Устрицы там, форель, мидии…

– Тогда спустимся вниз, я знаю там одно местечко, прямо на берегу, на пляже. Там выберешь себе все, что хочешь. И обслуживание отличное. Я там бывала как-то, ты не представляешь, какую говядину там подают со спаржей и красным соусом! Пальчики оближешь!

Вместе с толпой нарядно одетых людей они спустились по широкой лестнице прямо к морю, прошли немного и оказались в очень приятном ресторанчике, часть которого была под крышей, остальная же – на пляже; многочисленные столики стояли, утонув ножками в песке. И совсем близко плескалось черное лунное море.

– Ну вот, здесь мне нравится. Чувствуется, что мы на море. А полицейский твой… – и здесь Женя произнесла слово, которое было невозможно перевести, но смысл которого Мика поняла ясно.

– Да, не пришел… Знаешь, может быть, это даже к лучшему. Представь, что было бы, если бы он заявился, когда ты была в Сониной квартире.

– Ты не переживай, Мика. Я небедная девушка, у меня куча денег. Просто я попала в одну пренеприятнейшую историю, понимаешь? И когда я разрулю ситуацию и вычислю, кто стрелял в моих детей…

Мика подняла голову, глаза ее словно быстрее отреагировали на услышанное, чем мозги – они стали в два раза больше!

– Ты не шутишь? – зачем-то ляпнула она, мгновенно сообразив, что сморозила глупость. Разве такими вещами шутят?!

– Нет, – спокойно отреагировала Женя, – Давай, подсказывай, что лучше заказать…

И они принялись листать меню.

Пансионат, который выбрали супруги Борисовы, находился буквально в двадцати километрах от их поселка, что было очень удобно. Не пришлось просить соседей поливать огород и цветы.

Борисов вернулся из Москвы как раз к полднику, подавали теплые булочки с молоком. Он вошел в большую светлую столовую санатория, нашел жену с детьми и прибавил шагу.

– Привет, Танечка! И вам, тигрятки, привет! – Он поцеловал малышей в макушки.

– Ну, садись, рассказывай, как все прошло? Как этот… бухгалтер?

– Да ты знаешь, Женя была права – толковый парень. Я так понял, что она его успела обо всем предупредить. Мы проговорили с ним почти два часа. Конечно, все дела будет вести он, а я как бы контролировать. Очень надеюсь, что все будет в порядке. А что Женя? Нашла тебя в Фейсбуке?

– Нет, не нашла. Да и ее самой там нет. Она не из этих, кто провалился по уши в этот интернет. Она нормальная здоровая девочка, живущая реальной жизнью. Думаю, что надо просто немного подождать, понимаешь? Телефона-то у нее нет, но, может, она взяла с собой ноутбук. Ты не знаешь, куда она вообще могла отправиться?

– Не знаю, но почему-то думаю, что она разыскивает наследников Володи. Да и я тоже думаю, что ветер оттуда дует.

Григорий Сергеевич достал большой носовой платок и промокнул им свой влажный лоб.

– Да, Танюха, не по возрасту нам подобные переживания… Но что поделать? Женечка – наша, она мне как дочь.

– Да конечно! Я вот думаю, а не слишком ли близко к нашему дому мы поселились? Вдруг эти злодеи нас вычислят?

– Ты так говоришь, словно речь идет о каких-то бандитах, мужиках… Я думаю, что по кроваткам стрелял кто-то очень неуверенный в себе, кто-то очень опасный, но глупый… И не совсем уверен, что все это безобразие готовилось, как-то планировалось. А если и планировалось, то полчаса, не больше. Думаю, надо бы проверить няню. Жаль, я не успел ничего узнать о ней у Жени. Кто она? Откуда к ним пришла? Можно ли ей доверять?

– Ты хочешь сказать, что это она стреляла?

– Нет, но это мог быть кто-то из ее окружения. Возможно, у няни есть ключи от дома, понимаешь? И этот кто-то – предположим, племянник или муж – сделал копии ключей и ночью проник в дом. К тому же именно в ту ночь Женя с детьми была в доме совсем одна!

– Но зачем убивать детей?

– Этого я не знаю, но в доме полно дорогих вещей, может, есть деньги, украшения Жени…

– Думаешь, хотели ограбить?

– Да я так просто – бросаю в воздух какие-то версии. Украшения… Я лично никогда не видел, чтобы на Жене были какие-то уж очень дорогие украшения. Она и одевается скромно, и золота особо-то не замечал.

– Да, выглядит она скромно, но украшения у нее дорогие, она вся в бриллиантах… Там сережки, там колечко, там кулончик с бриллиантом. Володя был хорошим мужем, очень любил ее, понятное дело, что баловал. А на кого ему было еще тратить свои деньги? Эх, Володя… Знал бы он, что здесь происходит!